Неточные совпадения
На другой
день поутру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее
чемодан, погребец [Погребец (устар.) — дорожный сундучок для посуды и съестных припасов.] с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства.
— Так ты задумал гнездо себе свить? — говорил он в тот же
день Аркадию, укладывая на корточках свой
чемодан. — Что ж?
дело хорошее. Только напрасно ты лукавил. Я ждал от тебя совсем другой дирекции. Или, может быть, это тебя самого огорошило?
Через несколько
дней он сидел в вагоне второго класса, имея в бумажнике 383 рубля, два
чемодана с собою и один в багаже. Сидел и думал...
Дня через три, вечером, он стоял у окна в своей комнате, тщательно подпиливая только что остриженные ногти. Бесшумно открылась калитка, во двор шагнул широкоплечий человек в пальто из парусины, в белой фуражке, с маленьким
чемоданом в руке. Немного прикрыв калитку, человек обнажил коротко остриженную голову, высунул ее на улицу, посмотрел влево и пошел к флигелю, раскачивая чемоданчик, поочередно выдвигая плечи.
Утром на другой
день со станции пришли Лютов и Макаров, за ними ехала телега, солидно нагруженная
чемоданами, ящиками, какими-то свертками и кульками.
— А это куда
девать? Хоть бы продать, что ли? — сказал он, толкнув ногой
чемодан.
И все раздумывал он: от кого другое письмо? Он задумчиво ходил целый
день, машинально обедал, не говорил с бабушкой и Марфенькой, ушел от ее гостей, не сказавши ни слова, велел Егорке вынести
чемодан опять на чердак и ничего не делал.
— В самом
деле, я еще в дорожном пальто, — сказал Райский. — Там надо бы вынуть из
чемодана все платье и белье… Надо позвать Егора.
«А! вот и пробный камень. Это сама бабушкина „судьба“ вмешалась в
дело и требует жертвы, подвига — и я его совершу. Через три
дня видеть ее опять здесь… О, какая нега! Какое солнце взойдет над Малиновкой! Нет, убегу! Чего мне это стоит, никто не знает! И ужели не найду награды, потерянного мира? Скорей, скорей прочь…» — сказал он решительно и кликнул Егора, приказав принести
чемодан.
Так болтая и чуть не захлебываясь от моей радостной болтовни, я вытащил
чемодан и отправился с ним на квартиру. Мне, главное, ужасно нравилось то, что Версилов так несомненно на меня давеча сердился, говорить и глядеть не хотел. Перевезя
чемодан, я тотчас же полетел к моему старику князю. Признаюсь, эти два
дня мне было без него даже немножко тяжело. Да и про Версилова он наверно уже слышал.
Наконец объявлено, что не сегодня, так завтра снимаемся с якоря. Надо было перебраться на фрегат. Я последние два
дня еще раз объехал окрестности, был на кальсадо, на Эскольте, на Розарио, в лавках. Вчера отправил свои
чемоданы домой, а сегодня, после обеда, на катере отправился и сам. С нами поехал француз Рl. и еще испанец, некогда моряк, а теперь commandant des troupes, как он называл себя. В этот
день обещали быть на фрегате несколько испанских семейств, в которых были приняты наши молодые люди.
— Евфимья Бочкова, вы обвиняетесь в том, что 17-го января 188* года в гостинице «Мавритания», вместе с Симоном Картинкиным и Екатериной Масловой, похитили у купца Смелькова из его
чемодана его деньги и перстень и,
разделив похищенное между собой, опоили, для скрытия своего преступления, купца Смелькова ядом, от которого последовала eго смерть. Признаете ли вы себя виновной?
— Похитили из
чемодана деньги и перстень, — повторил председатель, — и,
разделив похищенное и потом вновь приехав с купцом Смельковым в гостиницу «Мавритания», вы дали Смелькову выпить вина с ядом, от которого последовала его смерть.
2) Весь
день накануне и всю последнюю перед смертью ночь Смельков провел с проституткой Любкой (Екатериной Масловой) в доме терпимости и в гостинице «Мавритания», куда, по поручению Смелькова и в отсутствии его, Екатерина Маслова приезжала из дома терпимости за деньгами, кои достала из
чемодана Смелькова, отомкнув его данным ей Смельковым ключом, в присутствии коридорной прислуги гостиницы «Мавритании» Евфимии Бочковой и Симона Картинкина.
Кончив свое
дело, Хиония Алексеевна заняла наблюдательную позицию. Человек Привалова, довольно мрачный субъект, с недовольным и глупым лицом (его звали Ипатом), перевез вещи барина на извозчике. Хиония Алексеевна, Матрешка и даже сам Виктор Николаевич, затаив дыхание, следили из-за косяков за каждым движением Ипата, пока он таскал барские
чемоданы.
И сообразите, господа присяжные, ведь если бы только мы нашли в самом
деле эту рубашку (а как бы ее не найти в его
чемодане или комоде, если бы такая рубашка в самом
деле существовала), — то ведь это уж факт, факт осязательный в пользу справедливости его показаний!
Накануне, в 9-м часу вечера, приехал господин с
чемоданом, занял нумер, отдал для прописки свой паспорт, спросил себе чаю и котлетку, сказал, чтоб его не тревожили вечером, потому что он устал и хочет спать, но чтобы завтра непременно разбудили в 8 часов, потому что у него есть спешные
дела, запер дверь нумера и, пошумев ножом и вилкою, пошумев чайным прибором, скоро притих, — видно, заснул.
Когда Вера Павловна на другой
день вышла из своей комнаты, муж и Маша уже набивали вещами два
чемодана. И все время Маша была тут безотлучно: Лопухов давал ей столько вещей завертывать, складывать, перекладывать, что куда управиться Маше. «Верочка, помоги нам и ты». И чай пили тут все трое, разбирая и укладывая вещи. Только что начала было опомниваться Вера Павловна, а уж муж говорит: «половина 11–го; пора ехать на железную дорогу».
Там провел он целую ночь, а на другой
день утром на порожней тройке отправился восвояси без брички и без
чемодана, с пухлым лицом и красными глазами.
В тот же
день вернулся я с уложенным
чемоданом в город Л. и поплыл в Кёльн. Помню, пароход уже отчаливал, и я мысленно прощался с этими улицами, со всеми этими местами, которые я уже никогда не должен был позабыть, — я увидел Ганхен. Она сидела возле берега на скамье. Лицо ее было бледно, но не грустно; молодой красивый парень стоял с ней рядом и, смеясь, рассказывал ей что-то; а на другой стороне Рейна маленькая моя мадонна все так же печально выглядывала из темной зелени старого ясеня.
Степенью выше стояли «поездошники», их
дело — выхватывать на проездах бульваров, в глухих переулках и на темных вокзальных площадях из верха пролетки саки и
чемоданы…
Дня через два, когда Долгоруков отсутствовал, у подъезда дома остановилась подвода с сундуками и
чемоданами, следом за ней в карете приехал лорд со своим секретарем-англичанином и приказал вносить вещи прямо в кабинет князя…
И точно, в дортуарах все было вверх
дном, везде валялись вещи,
чемоданы, ящики, — пахло отъездом!
Поздно вечером накануне того
дня, в который Карл Иваныч должен был навсегда уехать от нас, он стоял в своем ваточном халате и красной шапочке подле кровати и, нагнувшись над
чемоданом, тщательно укладывал в него свои вещи.
— А куда же они ноги
денут? — отвечал другой, — лучше
чемодан вдоль, а коробок можно сбоку поставить.
Кириллов присел на корточки пред своим
чемоданом в углу, всё еще не разобранным, но из которого вытаскивались вещи по мере надобности. Он вытащил со
дна ящик пальмового дерева, внутри отделанный красным бархатом, и из него вынул пару щегольских, чрезвычайно дорогих пистолетов.
Люди суетливого, рвущего
день на клочки мира стояли, ворочая глазами, она же по-прежнему сидела на
чемоданах, окруженная незримой защитой, какую дает чувство собственного достоинства, если оно врожденное и так слилось с нами, что сам человек не замечает его, подобно дыханию.
Переезд на дачу составлял
дело одного
дня. Два
чемодана, две подушки, два одеяла, две лампы и гитара. Наши сборы закончились комическим эпизодом: когда Федосья узнала, что мы едем на дачу, то расхохоталась до слез.
Из коляски вынули два больших
чемодана — значит, не на
день приехали, отсюда будут другие зимовники объезжать, а жить у нас. Это часто бывало.
Мы пили чай, второй раз разговелись, чтобы поддержать компанию старику, изображавшему хозяина дома. На другой
день я принес свой
чемодан из соседних номеров Голяшкина, излюбленных актерами. Федор вынул черную пару и белую полотняную и повесил в гардероб.
Через неделю после этого разговора Орлов объявил, что его опять командируют к сенатору, и в тот же
день вечером уехал со своими
чемоданами к Пекарскому.
— Моя фабрика будет выпускать и кожу в
деле, в виде
чемоданов, обуви, сбруи, ремней…
На облучке торчал, упираясь искоса ногами в валёк, седой мужичок в дырявом армяке и то и
дело подергивал веревочными вожжами и помахивал кнутиком; а в самой кибитке сидел, на тощем
чемодане, человек высокого роста, в фуражке и старом запыленном плаще.
Он сидел на полу и в огромный ящик укладывал свои пожитки.
Чемодан, уже завязанный, лежал возле. В ящик Семен Иванович клал вещи, не придерживаясь какой-нибудь системы: на
дно была положена подушка, на нее — развинченная и завернутая в бумагу лампа, затем кожаный тюфячок, сапоги, куча этюдов, ящик с красками, книги и всякая мелочь. Рядом с ящиком сидел большой рыжий кот и смотрел в глаза хозяину. Этот кот, по словам Гельфрейха, состоял у него на постоянной службе.
— А ты опять к нам? — звонко заговорила Фатевна, взвалив на плечо мой
чемодан. — А и то давеча кошка сидит на окне да лапкой умывается, я и говорю: «Знать,
дева, гостей намывает…» У Галактионовны после спрашивала, — «верно», говорит.
В эти хлопотливые
дни штабс-капитан Рыбников нанял себе номер в грязноватой гостинице близ вокзала. Хотя при нем и был собственный паспорт запасного офицера, но он почему-то нашел нужным заявить, что его бумаги находятся пока в комендантском управлении. Сюда же в гостиницу он перевез и свои вещи — портплед с одеялом и подушкой, дорожный несессер и дешевый новенький
чемодан, в котором было белье и полный комплект штатского платья.
Потом, еще чем эта жизнь была приятна, так это свободой. Надоело в одном городе — стрельнул на дорогу, иногда даже билет второго класса выудишь, уложил
чемодан, — айда в другой, в третий, в столицу, в уезд, по помещикам, в Крым, на Волгу, на Кавказ. Денег всегда масса, — иногда я по двадцати пяти рублей в
день зарабатывал — пьешь, женщин меняешь, сколько хочешь — раздолье!
За несколько
дней до описываемого случая молодой человек попросил принести
чемодан. Федор принес и отошел было, как всегда, пока молодой человек разбирался, но, оглянувшись как-то, староста увидал, что Семенов открыл одну из крышек и стал разбирать книги. Вынув одну из них, он закрыл
чемодан и лег с книжкой на нарах. Федор посмотрел несколько секунд будто в нерешительности, потом подошел к Семенову и сказал...
Беклешов. Да не в том
дело, батюшка. Не купеческая это свадьба, и уж на то так придумано, что из-под венца в экипаж, и едут за границу. (К лакею.)Что, заложены, что ль? Да смотри ключ в передок положи. А сало? Вот не подумай за них! Да вот
чемодан бери. (К родственнику.)Ах, вы! только мешаетесь тут!.. и к чему белый галстук надели, крест!.. все это смешно. Видите: я в сюртуке, и жених в сюртуке.
— Пакостят.
Чемодан у проезжающего срезать, чаю место-другое с обоза стянуть — ихнее
дело… Плохо придется, так и у нашего брата, у ямщика обратного, лошадь, то и гляди, уведут. Известно, зазеваешься, заснешь — грешное
дело, а он уж и тут. Этому вот Кóстюшке ямщик кнутом ноздрю-то вырвал… Верно!.. Помни: Коська этот — первеющий варвар… Товарища вот ему настоящего теперь нету… И был товарищ, да обозчики убили…
Я стоял сконфуженный. Однако и бумажки принесли некоторую пользу. После долгих увещеваний хозяин согласился на
раздел: он оставил себе в виде залога мой прекрасный новый английский
чемодан из желтой кожи, а я взял белье, паспорт и, что было для меня всего дороже, мои записные книжки. На прощанье хохол спросил меня...
Мать целый
день не выходила из своей комнаты, няня говорила шёпотом и всё вздыхала, тетка каждый
день собиралась уехать, и
чемоданы ее то вносили в переднюю, то уносили назад в комнату.
Дня через три величественные
чемоданы были отправлены на станцию, а вслед за ними укатил и тайный советник. Прощаясь с матушкой, он заплакал и долго не мог оторвать губ от ее руки, когда же он сел в экипаж, лицо его осветилось детскою радостью… Сияющий, счастливый, он уселся поудобней, сделал на прощанье плачущей матушке ручкой и вдруг неожиданно остановил свой взгляд на мне. На лице его появилось выражение крайнего удивления.
— Заверещала!.. Молчи,
дело хочу говорить, — молвил Патап Максимыч, но, заметив, что дочери тащат
чемодан, смолк.
Успокоив трудников, за
дело принялся Петр Степаныч. Уложив в тележку свои пожитки и Парашины
чемоданы, поехал он из обители. Прощаясь с Таисеей, сказал, что едет в губернский город на неделю, а может, и больше. Заехав за перелесок, поворотил он в сторону и поставил лошадей в кустах. Вскоре подошел к нему Семен Петрович с Васильем Борисычем.
Ашанин побежал вниз собираться на берег, чтобы с двенадцатичасовым пароходом ехать в Петербург до завтрашнего
дня. Ворсунька торопливо укладывал
чемодан и собирал ящики и ящички с подарками, как вдруг влетел рассыльный и доложил...
Через несколько минут он простился с англичанкой и был награжден одной из тех милых улыбок, которую вспоминал очень часто в первые
дни и реже в последующие, простился с капитаном и с несколькими знакомыми пассажирами и сел на шлюпку, которая повезла его с небольшим
чемоданом на берег, где он никого не знал, и где приходилось ему устраиваться.
Через два
дня Володя рано утром перебрался на пароход с
чемоданом, в котором между платьем лежал мешок с тысячью долларами, и в тот же вечер ушел из Шанхая в Сингапур, где он должен был пересесть на большой пароход Messageries Imperiales, шедший из Франции в Сайгон и другие китайские порты.
—
Дело очень просто, Магнус… ведь вы предупреждали Меня? Завтра Мой Топпи укладывает
чемоданы, и Я еду в Америку продолжать
дело с… консервами.
Настал вечер. Отужинали. Непогода усиливалась. В саду стоял глухой, могучий гул. В печных трубах свистело. На крыше сарая полуоторванный железный лист звякал и трепался под ветром. Конкордия Сергеевна в поношенной блузе и с косынкою на редких волосах укладывала в спальне белье в
чемоданы и корзины — на
днях Катя уезжала в гимназию. Горничная Дашка, зевая и почесывая лохматую голову, подавала Конкордии Сергеевне из бельевой корзины выглаженные женские рубашки, юбки и простыни.